Бух-х-х! Мое многострадальное тело упало в воду, и я погрузился в морскую пучину.

"Только бы не потерять сознание", - промелькнула в голове мысль, и я попытался выплыть на поверхность.

Руки меня послушались. Несмотря на падение, удар об воду и контузию, я по-прежнему оставался в сознании - это огромное везение. И, отстегнув разгрузку с боекомплектом, я смог подняться из глубины наверх.

Ничего не видно. Вокруг меня едкий удушливый дым и морская вода, а в голове шум, который забивает все остальные звуки. Где "Ветрогон"? Его нигде не видно. Где берег? Непонятно. Что делать? Не ясно.

"Держаться! - отдал я себе команду. - Не паниковать!"

Сколько времени я плавал и приходил в себя, точно сказать не могу. Может быть пару минут, а может полчаса. Не важно. Важно другое - дым начал рассеиваться, и я обнаружил, что нахожусь невдалеке от причалов. "Ветрогона" нигде нет. Оставаться в воде дальше глупо, организм того и гляди даст сбой. Ко дну идти не хотелось и, пока были силы, я подплыл к причалу, схватился за обрубленный кусок швартовного конца, который болтался в воде, и по нему выбрался на сушу. Пару раз едва не соскользнул обратно в воду, но все-таки добился своего и упал на древний потрескавшийся бетон.

Обстрел прекратился. Корабли ушли. По крайней мере, я их не видел. Следовало найти укрытие и, пошатываясь, я направился к горящим складским зданиям порта.

До развалин добрался без проблем. Слух постепенно вернулся. Болела голова, но терпимо. При себе ТТ и два запасных магазина, а так же нож. Не все так плохо, как могло быть, и винить в моих бедах некого. Сам виноват. Проявил жалость к беженцам - получи, ибо ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным.

"Надо выбираться из города", - подумал я и почувствовал на себе чей-то взгляд.

Я обернулся и увидел двух турок с автоматами в руках. Они смотрели на меня и улыбались, а затем один из них направил на меня оружие и что-то закричал. Наверное, требовал поднять руки и сдаться.

В плен попадать не хотелось. Я уже был в плену и мне там не понравилось. Пока есть возможность, необходимо сопротивляться и, вместо того, чтобы подчиниться, я метнулся в развалины.

Турок дал очередь. Если бы хотел убить, конечно, влепил в меня очередь, слишком я медлительный и прямо сейчас боец слабый. Но он хотел меня напугать и остановить. Да только не вышло, и я спрятался за рухнувшей стеной, достал пистолет и пару раз выстрелил в сторону врагов.

Враги притихли, и я снова подумал о том, что следовало покинуть порт, пока турки не подтянули минометы. Тогда бы все было иначе. А теперь что... "Ветрогон", даже если его не потопили, что вряд ли, ибо я не видел на воде крупных обломков и других людей, получил повреждения. Да и другие корабли могли пострадать. Ну а я среди врагов, словно мышка, которые коты загнали в ловушку. Бежать некуда, только покажись из укрытия, сразу схлопочешь пулю или турки скрутят. То-то будет им радости, самого Сашу Мечникова поймали. Хотя... Может быть и стоило бы сдаться? За меня вполне реально взять хороший выкуп.

"Нет! - я покачал головой. - Нельзя сдаваться!"

Природное упрямство заставило меня оставаться на месте, и я продолжил искать выход из сложившейся ситуации. Что если углубиться в развалины? Там пожар, но может и лазейка сыскаться. А если попробовать обмануть турок? Кое-какой словарный запас есть, подозвать одного и взять в заложники? Не выйдет. Они не купятся, а я слишком слаб.

Тем временем турки сами активизировались. Думаю, захотели взять пленника до того, как появятся другие соплеменники, которые захотят, чтобы с ними поделились. Один пошел по развалинам, вдоль кромки пожара, а другой начал постреливать, чтобы я не высовывался. И хотя я их замысел разгадал, толку с этого нет. Их двое, а я никак не мог прийти в себя после контузии и приема морской ванны. Оставалось только ждать, когда самый храбрый турок приблизится и окажется у меня на прицеле.

Враг был осторожен. Метнется от одного укрытия к другому, осмотрится и снова вперед, а его приятель не давал мне поднять голову. Сволочи! Они действовали грамотно и все-таки добились своего. Турок смог меня обойти, залег за обломками, которые нависали над моим убежищем и выстрелил. Пуля ударилась рядом с головой и вышибла из кирпичей крошки. Это был знак. Он показал, что может прикончить меня в любой момент. Выхода не было. Сопротивление бесполезно и бросив ТТ себе под ноги я поднял руки.

Турки, крепкие бородатые мужики в потертом камуфляже, скорее всего профессиональные наемники, посмеиваясь, приблизились ко мне и один из них без злобы, совершенно спокойно, ударил меня прикладом автомата в живот. Я согнулся от боли и сразу новый удар, на этот раз по спине. После чего меня разоружили и собрались увести в город. Кажется, ситуация безвыходная. Но мне снова повезло, потому что появился Лихой.

Сначала я почувствовал присутствие пса. Верный четвероногий друг был рядом и я усмехнулся.

Один из наемников, заметив мою улыбку, нахмурился и попытался снова ударить меня прикладом. Турок замахнулся, но нанести удар не успел. Со спины на него обрушился Лихой. Пес вонзил клыки ему в шею, и наемник заорал от боли, а затем рухнул на живот. Второй турок схватился за оружие. Однако этого взял на себя я, схватил обломок кирпича и метнул его наемнику в лицо.

Я не промазал. Кирпич попал противнику в переносицу, и он выбыл из боя. Турок, выронив оружие, схватился руками за окровавленное лицо, и я подскочил к нему, поднял автомат, потертый АКС, и направил на владельца. Палец привычно потянул спусковой крючок, и наемник схлопотал очередь, которая его успокоила.

Со своим противником Лихой разобрался без моей помощи. Мы остались одни, и я посмотрел на него. Наши взгляды встретились и пошли мыслеобразы, которые я привычно трансформировал в речь.

"Я покинул корабль, - объяснял Лихой. - "Ветрогон" получил повреждения, есть убитые и раненые. Пострадали БДК. Скоков принял командование флотилией на себя. Корабли смогли уйти и направились на рейд. Я покинул фрегат в районе разрушенного Широкого мола, с трудом выбрался на сушу и начал тебя искать. Я знал, что ты жив. Теперь знает и Скоков, рядом с ним мои дети. Надо выбираться, я выведу тебя и через своих потомков дам знать Скокову, где нас искать".

Все ясно и понятно. Пока не появились другие турки, необходимо собрать в кулак все силы и мобилизоваться, а затем драпать.

- Веди, друг, - сказал я Лихому и прервал контакт.

Разумный пес потерся об мою мокрую ногу и двинулся в руины, а я последовал за ним. Если удача нас не оставит, уже ночью или завтра утром я смогу снова оказаться в своей уютной каюте на борту "Ветрогона" и оставить все проблемы на берегу.

40.

Черноморское побережье. 22.09.2074.

С таким проводником как Лихой выбраться из города оказалось не трудно. Он чуял опасность и быстро находил безопасный путь. А вот потом начались проблемы. Во-первых, я еще не отошел от контузии и двигался не так быстро, как бы мне хотелось, и выходил из Туапсе одним из последних. А во-вторых, город покинули не только гражданские, но и небольшие группы ополченцев, среди которых были "имперские соколы". И если обычные мужики-трудяги, которые взяли в руки оружие вынужденно, больше всего были озабочены спасением своих семей, собственной жизни и скудного скарба, который удалось вынести из дома, то юные фанатики хотели драться и совершать подвиги.

В трех-четырех километров от города Лихой предупредил меня, что впереди вооруженные люди строят баррикаду и это не турки. Что делать? Дорога вдоль моря одна. Есть обходные тропы по лесам и горам, но обходить заслон долго. Поэтому я принял решение идти прямо и, поправив ремень трофейного автомата, который висел на плече, обогнул поворот и увидел баррикаду.

Вокруг хлипкого заграждения суетились люди. В основном мальчишки и девчонки не старше пятнадцати лет. Все в одинаковых серых комбинезонах и пилотках, на вооружении старые потертые АКСУ и карабины.